A музыкa?! Eё нeвeрoятнo мнoгo: Мaрш гимнaзистки, вaльс «Муки любви», Aдaн — «Жизeль», Чaйкoвский — «Лeбeдинoe oзeрo», Гaйдн, Кaнчeли, гимн СССР, «Oчи чёрныe» (в испoлнeнии Рaмaзa Чxиквaдзe), Интeрнaциoнaл, «Читы грити Мoпринaвдa», «Грузинский мaрш» и eщё, и eщё.

A eщё пьяный экскaвaтoрщик сдуру выкoпaл яму, oнa пoстeпeннo зaпoлнилaсь вoдoй, и тaм нaчaлoсь зaрoждeниe жизни: aминoкислoты, инфузoрии, прoзрaчныe сущeствa с xвoстикaми.

A eщё мaмa, двe библиoтeкaрши и oблeзлaя крысa; бабушка с дедушкой, горюющие по сыну-лётчику, погибшему на войне; нескончаемая вереница ковыляющих оборванцев: пленных немцев гонят на стройки СССР…

А ещё в фильме есть Резо Габриадзе. Точнее, их там два и даже больше. Один старый, живьём, который всё это рассказывает. Другой — 10-летний мальчишка, у которого (как у разбойника) тоже есть почти только профиль. Это старый нарисовал самого себя в детстве. Нарисованный Резо подозрительно похож на Пушкина (только нос заметно отличается).

Нарисованный шмыгает по Кутаиси на рахитичных ножках, собирает в банку окурки для деревенского дедушки… Послевоенная нищета, военная и послевоенная жизнь впроголодь. Нарисованный шмыгает, а настоящий рассказывает закадровым голосом.

Ленин и Сталин решают: сразу расстрелять мальчишку или пусть сперва пользу принесёт?

Изредка Резо Габриадзе появляется и в кадре. Многие впервые увидят его лицо, выражение лица… Будь Доброта человеком, не пришлось бы искать натурщика для портрета. Многие впервые увидят это лицо, услышат эти интонации, удивительный язык и — поймут: вот откуда вся кин-дза-дза, Мимино, не горюй, вот откуда добрый юмор, с которым рассказывается даже об очень печальных вещах: о войне, о пленных; о Ленине и Сталине; причём Ленин требует немедленно ликвидировать ученика вторично второго класса Габриадзе, а Сталин предлагает оставить рахита в живых, обучить на электрика и сослать в Сибирь для блага плановой экономики социализма…

На экране видишь лицо и руки человека, который придумал ритуал «ку» (демонстрация рабской покорности). Он рассказывает, одновременно рисуя. Или лепит куклу, одновременно рассказывая.

Фильм дарит счастье. Или, лучше сказать, Резо дарит счастье. Гениев много. А дарящих счастье — мало. То есть и гениев, конечно, мало, но дарящих счастье ещё в тысячу раз меньше. «Белое солнце пустыни», «Криминальное чтиво» могут вызвать восторг, но вряд ли делают зрителя счастливым.

Фильм создал режиссёр Лео Габриадзе. Но поскольку это сын Резо, то вопрос о Создателе лучше оставить без окончательного ответа. Лучше всего просто говорить «фильм Габриадзе». Не знаем, как по-грузински, а по-русски невозможно понять «Габриадзе» — это один или два или очень много. Вот и не надо делить. Зато на фотографии вы здесь видите именно Лео, ибо его лица в фильме нет, а в «Кин-дза-дза» он выглядит гораздо моложе и не так похож на инопланетянина, как сейчас.

Режиссёр Лео Габриадзе.

«Знаешь, мама, где я был» — это ещё и счастье языка. Нам очень повезло, что фильм снят по-русски. Вообще непонятная удача, что мы слышим это кино на родном, а не в переводе. Как же сложно будет переводчикам-иностранцам, они с ума сойдут. Обаяние фраз передать почти невозможно (ловили бабочку? пыльца остаётся на пальцах, а красота убита).

Вот Резо рассказывает, что возле дома у них в деревне было четыре груши: «Одна — ничего, другая — иногда ничего, а ещё две — непонятно почему». Нарисованный собирает для дедушки окурки в жестяную банку, а живой говорит: «На ней было написано загадочное слово ХАЛВА…

Пленный одноглазый немец-лётчик из христианской Европы работает на грузинских стариков, на дедушку и бабушку, чей сын-лётчик погиб на фронте. А в Имеретии бывают жуткие затяжные трёхнедельные дожди, от которых с ума сойдёшь. И вот пленный Ганс видит жуткую картину: у дедушки Габриадзе кончилось терпение, он прикатил откуда-то два больших круглых камня (с баскетбольный мяч), схватил полутораметровое бревно подозрительной формы и стал тыкать им в небо в характерном темпе и с непристойными словами (грузинским матом). А бабушка кричала на дедушку, что он нехристь. А пленный Ганс с ужасом смотрел на всё это из-за забора.

Но дедушка не сам придумал этот языческий способ. Он воевал за Россию на Японской войне, там он однажды и увидел, как старый японец, ругаясь японским матом…

Дедушка сделал это не с небесами, нет, он это сделал с тучей. По-другому сказать нельзя, и не потому, что необходимый в этой ситуации глагол запрещён, дело же не в запрете, его можно обойти, сказав, например, что начинается на букву «в». Дело в том, что матерные слова, уместные в анекдоте и необходимые в частушке, попадая в текст статьи или романа, становятся отвратительными. Пусть не для всех, но читатели, которым отвратителен мат в печати, заслуживают уважения. Да и зачем буквы, если и так всё понятно. А кому непонятно, то такой тупой не заслуживает вообще ничего.

Кстати, мат на чужом языке не коробит совсем. И если с тучей делать это по-грузински, то всё в порядке. И немецкий мат нас не коробит. А как с этой проблемой справятся немцы — ихнее дело. Они, конечно, купят этот фильм, иначе быть не может. Потому что пленный лётчик Ганс вернулся домой из советского плена. В 1996-м он уже был совсем старый, когда над Европой пошли непрерывные злые дожди, реки вышли из берегов, сносило дома, и старый одноглазый Ганс не выдержал, вспомнил плен, прикатил откуда-то два больших камня, взял здоровенное бревно и начал тучу… это самое. Спас всю Европу.

Музей изящных искусств. Слева внизу — Резо Габриадзе. Справа вверху — ноги Давида Микеланджело.

Такая история, с одной стороны, 18+, но ведь с этой стороны и Пушкин, и Рабле. И как быть с Достоевским, роман которого дети проходят в школе, а там подробно описана жизнь юной проститутки. «Знаешь, мама, где я был», конечно, 18+, но не из-за непристойностей (их там нет), а потому что нынешние подростки вряд ли с уважением посмотрят на хилого пацана, одетого непонятно во что, без айфона, без айпада, без кроссовок — и окурки собирает, и на мороженое у него нету, и на кино (он его с дерева смотрит, из-за забора), и халву он не только не пробовал, но даже и не слышал о ней. Идите с маленькими. Они всё поймут правильно и получат полезную человеческую прививку.

Фильм очень длинный. Неторопливый, медленный; он идёт то ли два, то ли два с половиной часа. А выходишь из кино — оказывается, фильм шёл один час (и две минуты — титры). Умом начинаешь понимать: плотность невероятная, насыщенность невообразимая; при этом всё без спешки, с задумчивыми паузами. Но чувства отказываются верить: не может быть, чтобы всё увиденное уместилось в один час.

Говорят, в ракеты дальнего плавания кладут какие-то фильмы, чтоб высокоразвитые инопланетяне нашли бы и поняли, как мы устроены, из чего сделаны и вообще кто. «Знаешь, мама, где я был» — это лучший вариант. Он плох только тем, что инопланетяне составят о нас невероятно идеализированное представление. Прилетят — а тут вместо ангелов… ну сами знаете кто.

…Где-то пишут, что это документальный фильм. Где-то — «документально-анимационный», «мультипликационно-документальный». Документальный?! Да он самый художественный из всех художественных. Он сверххудожественный и невероятно музыкальный.

…И всё равно непонятно, как он сделан, из чего. Слышали, как Окуджава поёт:

Музыкант играл на скрипке — я в глаза ему глядел.

Я не чтоб любопытствовал — я по небу летел. 

Я не то чтобы от скуки — я надеялся понять, 

Как умеют эти руки эти звуки извлекать? 

Из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил, 

Из какой-то там фантазии, которой он служил… 

Да ещё ведь надо в душу к нам проникнуть и поджечь.

А чего ж с ней церемониться? Чего её беречь? 

А душа, уж это точно, ежели обожжена,

Справедливей, милосерднее и праведней она. 

Это фильм художника. Резо очень просто рассказывает о деревне, где жил в детстве: «Слева — декорация «Жизели», справа — «Лебединого озера», только надо добавить сломанный трактор и ржавую бочку с надписью «360 литров». Видно, тоже мучился: как описать словами вид из имеретинской деревни Баноджи на Аджарию и Мегрелию? Зато переводчики это место переведут легко: европейским пейзанам оперные пейзажи ближе кавказских.

Лягушка с вредной привычкой подаёт дурной пример молодёжи.

Жизнь идёт, прошла зима, снова лето, снова деревня. В яме, которую выкопал экскаватор, где завелась живность и купался бык, исчезли нежные прозрачные существа с хвостиками. Зато пришла лягушка, села на берегу, закурила и спросила мальчишку (подозрительно похожего на Пушкина): «Не узнаёшь?» — «Нет». — «Да я и сам себя не узнаю: какие-то ноги, какие-то руки. Давай в шахматы сыграем». Похоже, бывший головастик приобрёл не только конечности и вредные привычки, но и дурные наклонности; он жухнул, украл ладью, и они поссорились. (Всё — чистая правда. Сам видел хитрую нахальную, совершенно голую лягушку, хотя она не курила, и в шахматы в тот момент не играла, и вообще была искусствовед.) А потом Резо повзрослел и под видом реставрации Старого Тбилиси построил себе Театр марионеток, прославленный во всём мире. На куклы тогда денег не хватило, и Резо продал свою «Волгу» (мечту любого грузина, да и не только), а билеты в театрик на 39 мест сделал по 50 копеек.

Резо Габриадзе в своём Театре марионеток. Фото: facebook.com / GabriadzeTheatre

— Резо! Ты что?! Сделай по 5 рублей, — сказал ему москвич, — всё равно расхватают.

— Эх, дорогой, пойми: мест так мало, а друзей так много, все просят. Вот я их сам в кассе выкупаю и друзьям раздаю. А если они будут по 5 рублей, то я моментально и бесповоротно разорюсь.

Знаешь, мама, где я был?

В поле зайчика ловил. 

Оседлал и прокатился, 

Поиграл и отпустил. 

Фильм, конечно, должен получить все кинопремии мира и Премию мира. И престиж этих премий только вырастет от того, что их названия будут рядом с таким кино.

* * *

Тучи мрачные, дождь ледяной, долгий, невыносимо долгий. Можно, конечно, применить силу — деньги, самолёты, пушки — грубо, дорого и тупо. А что если весело и бесплатно? Вопрос: поймут ли тучи, что их разгоняет непреодолимая сила жизни или начнут стрелять в разгоняющих молниями?

…Осталось выбрать правильное название для рассказа про это кино. «Резо, разгоняющий тучи»? «Кино разгоняет тучи»? или «Фильм во тьме светит»?